Мне так грустно.
Мне так грустно, что пустые кожаные бурдюки жрут и пьют, валяясь на диване, и будут делать так ещё много лет подряд, а тот, кто создавал прекрасное, обязательно уйдёт слишком рано. Он сделал так много, но ведь мог бы сделать ещё больше.
Да, мы понимали неизбежность, мы всё знали, мы ожидали этого. Когда врачи говорят "скоро", они редко ошибаются. Мы всё знали. Но от этого не становится менее грустно. Я перебираю корешки книг, вспоминаю любимых героев. Не могу выбрать, улыбаюсь про себя. Ваймс бросил пить и счастлив с женой и малышом. Матушка Ветровоск чаще сверкает глазами, но с одобрением, глядя на молодых ведьм. Юная Тиффани защищает свою землю, и это очень тяжёлая сковородка, не дай вам бог проверить. Кстати, боги тоже не скучают, им ещё достанется от героев и безумцев. Может быть даже от одного орангутанга, который любит книги. И не стоит называть его обезьяной. Сундук выбирает себе хозяина, а капитан Морковка смотрит на лорда Ветинари честными, сияющими глазами, и оба всё прекрасно понимают. Волшебники играют в мяч, назовём это так, и зрелища более смертоносного ещё поискать. Но всё меняется. Даже в Анк-Морпорке. Гоблины - тоже разумные существа, у големов есть права, семафорные башки гораздо эффективнее голубей, и если вы отправите письмо, есть шанс, что вы его получите.
Всё меняется, и лишь Смерть всегда неизменен. Он работает без устали и отдыха... Ну, ладно, с редкими отпусками, что уж в конце концов. По научному - антропоморфная сущность, а по-моему - тот, кого любишь и кому сопереживаешь. Только сэр Терри Пратчетт мог рассказать о Смерти так, чтобы мы ему сопереживали. Непростая работёнка, да. А сегодня так ещё и очень грустная. Зато у них будет минутка пообщаться, она же - целая вечность, сквозь которую плывёт Великий А'Туин. Спасибо тебе, Смерть, что пришёл тихо и достойно, без драмы и боли, спасибо, что помог, протянув руку, пусть и немножко костлявую.
До свидания, дорогой мастер, и спасибо за всё.