- Как ты это делаешь?
- Что делаю?
- Выходишь туда каждую ночь и притворяешься кем-то другим перед всеми этими людьми.
- Я не притворяюсь там. Я тебе говорил. Я притворяюсь везде и всегда, но только не там.Ох ты ж, ё-моё! Как в этом фильме все искрят! Майкл Китон и его отражение, Майкл Китон и Эдвард Нортон, Эдвард Нортон и Эмма Стоун, Наоми Уоттс и Андреа Райсборо, вообще все. К середине фильма я вопила от удовольствия и ржала в голос, а к концу была готова прослезиться. И не было бы в истории стареющего актёра, который пытается вернуть себе былую славу, ничего особенного, если бы не великолепные актёры, фантастически прекрасные диалоги и монологи и божественной красоты операторская работа Эммануэля Любецки. Ну да, действительно, какие мелочи.
читать дальше- Неужели ты никогда не боишься, что я дам тебе плохую оценку?
- Уверен, так и будет.., если я когда-нибудь плохо сыграю.
Хорошо сделанное кино про кино как индустрию обладает особой магией. Вот вроде и приоткрывают тебе секреты фокусника, а всё равно не оторваться. Ещё, ещё, что у него в голове, как это - внутри гримёрки, как это - за кулисами, расскажите, покажите, ведь это и есть самое любопытное. Как же вы выходите и притворяетесь, да так, что у нас дыхание перехватывает? Забавно, что самую главную мысль озвучивает не герой Китона, а герой Эдварда Нортона: они не притворяются, и только тогда у нас действительно перехватывает дыхание.
- Почему у меня нет ни малейшего самоуважения?
- Ты - актриса, милая.
А сколько чудесного, едкого юмора в этой по сути трагичной истории! Реплики героев хлёсткие и ёмкие, обидные и честные, правда, она такая, всегда интересна. И не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться над этими профессиональными притворщиками, их агентами, продюсерами, костюмерами, поклонниками и прочее, и прочее. Целая индустрия, созданная для виртуозного обмана. Или же нет, неужели только там и есть настоящее? Концентрированные жизни, прожитые за два часа, самая суть, сгустки энергии, от которых взрываются сверхновые. Если на стене висит ружьё, оно обязано выстрелить в третьем акте, таковы правила.
"Ты не актёр, ты - звезда, давай проясним это".
Драма на грани смеха, улыбка через силу и каждый день, как прыжок с крыши. Секунду назад герой умирал, ненавидел себя и весь мир, но как только узнаёт о том, что зал раскуплен, что придут посол Франции, арабский шейх с одной из жён и даже, только никому не говорите, Мартин Скорсезе, кажется, он подбирает актёров на новый фильм (ага, и Папа Римский), как Ригган, мать его, Томпсон тут же восстаёт из мёртвых. Актёры притворяются всегда и везде, кроме сцены. Там, на сцене они действительно живут и мы живём вместе с ними. И умираем тоже с ними. И, чёрт побери, это так прекрасно, что стоит чего угодно.
"Сбрей эту жалкую козлиную бородку, поправь лицо у хирурга, шестьдесят лет это сегодня, как тридцать, мать твою!"
В огромных голубых глазах Сэм отражаются облака, небо, прошлое, будущее и настоящее. Если пить, то джин, если трахаться, то со стояком, если умирать, то по-настоящему. Ох уж эти сторонники системы Станиславского, загубят себя, но зрителя осчастливят. И Ригган, мать его, Томпсон всё-таки вернулся.
Тот редкий, просто редчайший случай, когда ты не пожалел, что посмотрел оскароского лауреата.
9/10
///
Ушла придумывать Сэм и Майку хороший конец, потому что они вместе лапочки, но у романов с актёрами не бывает хороших концов. Ригган с женой, конечно, тоже сойдутся вместе, обязательно.